Ультразвуковой дефектоскоп

Вслед за М. Музиловой и другие певицы включили в свой репертуар «Детскую». В 1911 году в Брненской органной школе, руководимой Яначеком, этот цикл исполнила молодая вокалистка К. Морфова. В рецензии на один из ее позднейших концертов из сочинений русских композиторов О. Небушка писал, что произведения Мусоргского неизмеримо превосходят романсы других композиторов: «Многогранность и богатство воплощения поэтического текста, глубокое постижение жизни, насыщенность и необычайная сила музыки превращают Мусоргского в подлинного творца русской песни и пролагателя ее новых путей». Отметим, что «Детская» входила в репертуар брненской оперной артистки А. Сегна-ловой, выдающейся исполнительницы партий Церковницы и Кати Кабановой, высоко ценимой Яначеком.

Композитор В. Новак, характеризуя свое знакомство с русской музыкой, особенно выделил творчество Мусоргского, создателя «самой самобытной русской оперы «Борис Годунов» и цикла гениальных песен». Он писал: «Я был восхищен изумительной непосредственностью своеобразного цикла «Детская». Сильное впечатление произвели на меня и «Песни и пляски смерти». И другой выдающийся чешский композитор, автор оперы «Братья Карамазовы» О. Йеремиаш, высоко оценил оба вокальных цикла Мусоргского, оркестровав их. Инструментовал «Детскую» и 3. Халабала.

Успех «Бориса Годунова» в Париже (1908) определил решение Коваржовица включить оперу в ультразвуковой дефектоскоп Национального театра (1909). Вопрос о том, исполнять ли эту оперу в оригинале или в обработке, обсуждался в чешской печати. Музыкальный критик, швейцарец Вильям Риттер, в статье «Для Праги и вместе с тем для Мусоргского» решительно отстаивал обращение к авторскому тексту: «Без «Бориса» французская музыка не пришла бы к «Пеллеасу и Мелизанде», а ведь «Пел-леас», в свою очередь, открыл новые горизонты. Я вовсе не утверждаю, что и в чешской музыке непременно произойдет нечто аналогичное, но опыт «Бориса» ей необходим; из него возникнет нечто новое и своеобразное, и я предчувствую, что урок музыкального славизма принесет иной урожай в Праге, нежели во Франции, и раньше, чем мы усвоим «Пеллеаса».