Аренда торговых площадей

Соната же Бетховена была только неудачная попытка искусства, не содержащая никакого определенного чувства и поэтому ничем не заражающая». Толстой не только противопоставил безыскусственность фольклора искусству профессиональному, но и признал превосходство первого. Согласиться с подобной эстетической оценкой созданного народом и музыкантами Яначек не мог, но не потому, что ставил искусство профессиональное выше народного (странно было бы предположить подобное), а потому, что такое противопоставление вообще было для него невозможно. В отчете о реферате мы читаем: «Традиционный вопрос, имеют ли народные песни меньшую ценность, нежели песни художественные, г. директор Яначек решает... на основе насыщенности каждой музыкальной единицы времени, то есть богатства, чистоты мелодии песни... И с этой точки зрения моравские песни народные равноценны песням художественным». Возможно вам понадобится аренда торговых площадей.

Яначек указал на то, что чешская песня в произведениях Сметаны и Дворжака облетела мир, победила и одерживает новые триумфы. «Польская мазурка и полонез в сочинениях Шопена оценены повсеместно. И богатая моравская песня станет основой и источником художественного творчества» (10,594). Таким образом, точка зрения Яначека далека и от взглядов Толстого, и от выводов Крейчи. Он утверждал и в теории и на практике союз фольклора и композиторов.

Следует коснуться и другой проблемы, связанной с «Крейцеровой сонатой»,- отношения Яначека к Бетховену. Оно менялось и эволюционировало. В молодости, во время занятий в Лейпцигской и Венской консерваториях, да и позднее в Брно, Яначек находился под властью могучего гения Бетховена, притом Бетховена последнего периода. Услышав 7 февраля 1880 года Квартет, ор. 131, он писал невесте: «Сегодня состоялся концерт, поразивший меня до глубины души. Играли Струнный квартет Бетховена, одно из последних его произведений, в котором он, уже вовсе не заботясь о том, понравится ли оно, выразил в звуках свою внутреннюю жизнь.